Путешествие из России в Россию. Часть 3:Город под дождём (Записки автостопной юности)

Может оттого я и не люблю Новосибирск по сей день, что первое знакомство с городом вышло, пусть очень запоминающимся, но не самым приятным? Не спавшие (прилично) почти сутки, перекусывающие на ходу, обходили мы огромный город по объездной. Не по самой удобной (как выяснится позже). Рассвело, кончился, наконец, бетонный отбойник, появлялись первые машины. Можно было попытать счастье и ехать дальше. Надо было к Омску, но, на самом деле, было бы неплохо просто выехать с безлюдных и поднадоевших пространств объездных дорог. Куда-нибудь к людям, к стоянкам, к возможности нормально поесть и отдохнуть.

https://uprologue.com/library-article/puteshestvie-iz..

Мы продолжали свой путь сквозь Сибирь.

…

Погода, будто бы, обещала радовать. На ближайшем участке, пригодном для остановки, сбросили рюкзаки, разлили остатки чая из термоса. И решили ждать на месте. Ждали недолго.

Большой грузовик, переваливаясь, въехал на обочину. В кабине двоё — круглолицый водитель, в годах, улыбающийся, балагурящий потом весь совместный путь, и девушка в качестве пассажирки. Тоже автостопщица, только из Томска. «- Давайте, давайте, ну-ка, потесниться всем» — смеялся водитель, — «Всех увезу, не жалко». Ехал он не очень далеко, но нам хоть куда-то, там разберёмся. Забрались, плотнячком так, — люди, рюкзаки, — поехали!

Смешно, я даже пел что-то там в кабине (как уместился с гитарой, сам удивляюсь сейчас!?).

Довезли нас до огромной разгрузочной базы, на окраине Новосибирска. Там были шансы найти машины, идущие в западном направлении, договориться с дальнобойщиками. Ну, мы так думали поначалу…

…

Как любой мегаполис, Новосибирск принимает ежедневно сотни, тысячи грузовиков. На бесчисленных базах стоят колонны под разгрузку, погрузку. Суматоха, жара. Переваливало за полдень, а с транспортом нам пока не везло. Мы уже поели, попытались даже вздремнуть по очереди. Время ползло к четырём. Вот уже пять. Ну, если застрянем на вторую ночь здесь, думаем, надо искать ночлег. Шестой час, семь.

И вечером зарядили дожди.

….

Как мы оказались на закрытой (или заброшенной) турбазе, где-то на Обском водохранилище, — я помню смутно. Вернее, помню, что Анита договаривалась с кем-то из своих знакомых. И вот уже автомобиль везёт нас сквозь непрекращающийся дождь куда-то под Новосиб. Там, на этой турбазе, мы будем жить ближайшие дни, — пока над городом рвало и метало. Ливни, с перерывами, будут идти всё время нашего вынужденного пребывания под Новосибирском, — в перерывах мы гуляли вдоль Обского моря (как называют водохранилище), купались даже (вроде) и всячески скоротали время. До поезда, как стало понятно спустя день-два ожидания, — добраться попутками мы уже не успевали. В Москве нам нужно было быть к намеченным датам, меня ждали товарищи для походов по Карелии, Анита ехала по своим делам. И ещё одна-две такие паузы нам не нужны.

Ну, значит доедем с бОльшим комфортом, прекрасно. Автостопа нам в жизни будет ещё.

…

Вообще, уже позже, в Новосибирске я стал бывать довольно часто, — и, немного город посмотрев, не оценил. Сквозь него мы, годом позже, ехали на Алтай, в Новосибе я же делал пересадку, когда, совсем недавно, через Казахстан улетал из России в Аргентину. И всегда люди для меня были важнее города, — я с удовольствием виделся там с товарищами, в последнее посещение, от поезда до поезда, мы прекрасно погуляли и пообщались с подругой. А вот город не нравится.

Большой, стеклянный, — какой-то не сибирский, не свой. Может оттого, что первое впечатление было испорчено трудностями пути? Может быть.

…

На календаре — 19-е июня, воскресение. Покатались по городу, насколько это было нужно, чтобы заскочить в пару магазинов, прикупить в дорогу чая, перекусов.

И: вокзал, перрон, поезд… В Москву.

…

Я лежал на своей полке, с черновичком и в обнимку с томиком Арсения Тарковского. Незадолго до поездки мне его как раз Анита и подарила. С тех самых пор эта, небольшого формата, книга любимого поэта ездила со мной. Много-много лет. И только сейчас вот, в Аргентину, мне его взять не удалось, не успел. О чём жалею, как-то привык, всегда «в попутчиках», — маленький медвежонок и томик любимых стихотворений.

Лежал, и, — «…мы шли на юг, держали пыль над степью, бурьян чадил, кузнечик баловал…», — до дыр зачитывал. Заодно, тезисно, эти самые «заметки» накидывал.

…

В столицу прибыли на Ярославский вокзал. Постояли, поболтали с напарницей, — всё, дальше пути расходятся. Меня где-то встречали у метро, путь лежал в Люберцы. Там, на квартире у знакомой, потихоньку собиралась наша компания, — с разных регионов, областей, городов. Мы ещё с начала весны обсуждали путешествие по Карелии, — пришло время проверить, как готовы.

И, напоследок, из Тарковского же:

Я ветвь меньшая от ствола России,
я плоть ее, и до листвы моей
доходят жилы влажные, стальные,
льняные, кровяные, костяные,
прямые продолжения корней.

Есть высоты властительная тяга,
и потому бессмертен я, пока
течет по жилам — боль моя и благо —
ключей подземных ледяная влага,
все эр и эль святого языка.

Я призван к жизни кровью всех рождений
и всех смертей, я жил во времена,
когда народа безымянный гений
немую плоть предметов и явлений
одушевлял, даруя имена.

Его словарь открыт во всю страницу,
от облаков до глубины земной.
— Разумной речи научить синицу
и лист единый заронить в криницу,
зеленый, рдяный, ржавый, золотой…

лето 2016-го, сентябрь 2024-го