Не берусь утверждать за точность цитаты (да и цитата ли это вообще?), но когда-то услышал или прочитал примерно следующее: «строят города архитекторы, а душой наделяют писатели и художники». Красивый образ, правда? И даже если эти слова вспыли у меня из ниоткуда, всё равно — к Петербургу они более чем применимы. Наверное, мало найдётся городов, над чьим образом так «поработали» люди искусства, чей облик так часто встречается в литературе, на картинах, в кино. И, конечно, одним из главных создателей «души Петербурга» является Фёдор Михайлович Достоевский.
Перебираясь сюда, на время ли, навсегда ли, одной из главных целей я имел — переосмыслить столь важного для меня классика. Перечитать часть произведений, побродить улицами, столь важными для героев Достоевского. Благо, город, — центральная его часть, — не сильно изменился, а множество исследователей творчества «обнаружили» если не все, то большинство топонимов, связанных с книгами Достоевского и с его судьбой.
Вот, по части этих адресов я и прошёлся в эти полгода, что проживаю здесь — прошёлся не единожды, вдумчиво, неторопливо.
О чём немного и поделюсь сегодня.
Поехали…
Музей Достоевского в Кузнечном переулке.
Наверное, главный адрес Фёдора Михайловича. Хотя музеев Достоевского в мире почти с десяток, причём только пять или шесть из них в России, зданию в Кузнечном переулке 5/2 отводится особое место. Здесь Фёдор Михайлович жил аж дважды (в 1846-м и последние годы жизни), здесь были написаны «Братья Карамазовы» и подготовлена «Речь о Пушкине», наконец — это почти самый центр Петербурга, историческая его часть, откуда пешком недалеко и до «Пяти углов», и до Сенной площади, и до Фонтанки — других топонимов, связанных с творчеством писателя.
Да и сам район станций «Владимирская/Достоевская» очень красивый. Невысокие дома, неширокие улицы, мало изменившийся с XIX века облик города. Здесь и гулять очень интересно, и посмотреть есть на что. В том числе, вот — на музей.
…
Музей совсем небольшой: два этажа, несколько залов. Но чувствуется, насколько бережно и внимательно работают с музеем и в музее.
Часть помещений воссозданы, как последняя квартира семьи Достоевских: рабочий кабинет Фёдора Михайловича, портреты близких на стене гостинной, комната Анны Достоевской, зонты и трость на подставке у входа. И громко, на весь музей почти, цокающие часы — массивные, напольные. Суровый часовой времени.
Вторая часть музея — мультимедийная и посвящена творчеству Достоевского. Каждому этапу жизни, каждому произведению — своё место. Черновики и письма. Прижизненные издания работ. Скульптура Пушкина, томик Гёте, посмертная маска самого Фёдора Михайловича. Копия с картины Ганса Гольбейна «Мёртвый Христос» — той самой картины, что обсуждается в «Идиоте». Вырезки из газет, посвященные «нечаевцам» и даже зашифрованный текст «Катехизиса революционера» — это уже «Бесы». Погружение в контекст творческой мысли писателя, в контекст общества, времени — всё на высшем уровне. Ходи и вникай только. Я остался под большим впечатлением, когда был там в августе, и обязательно схожу вновь, спустя время — тем более, часть выставок периодически меняют.
Следующий пункт, это…
Памятник Достоевскому на Владимирской площади.
Достаточно пройти немного по Кузнечному переулку в сторону Владимирского Собора, и вы оказываетесь на небольшой площади. Шумит спонтанный рынок-барахолка, очень часто раскатисто звучит кто-нибудь из уличных музыкантов, доминантой возвышаются купола Собора. За всем наблюдает Фёдор Михайлович.
Не наблюдает даже — скорее, вслушивается в темп жизни, что ли, вслушивается куда-то в Петербург, вглубь, «в нутро города». Голова полуопущена, поза расслаблена. Достоевский погружен в свои мысли — возможно, задумывает продолжение «Братьев Карамазовых», которое так и не успел дописать.
Дальше можно — дворами и закоулками, или наоборот — прямыми красивыми улицами, добираться куда-нибудь поближе к Сенной площади. Обязательно нужно забрести к «Пяти углам» — многие сходятся, что там проживала Настасья Филипповна (роман «Идиот»). Стоит прогуляться по набережной Фонтанки, ведь недаром «на всех петербургских башнях, показывающих и бьющих часы, пробило ровно полночь, когда господин Голядкин, вне себя, выбежал на набережную Фонтанки, близ самого Измайловского моста, спасаясь…» — ну неважно, от чего там спасался господин Голядкин из повести «Двойник», да и в полночь находится вам там необязательно (хотя, скажу вам — ночной Петербург, это что-то невероятное). Но погулять вокруг да около очень стоит.
И можно двигаться дальше…
Сквозь Сенную площадь выходим на канал Грибоедова, находим Кокушкин мост — всё недалеко. Нас ждут улицы и дома, связанные с романом «Преступление и наказание».
Дом, где писался роман: Столярный переулок 14, Казначейская улица 7.
Да, множество домов в Петербурге выходят сразу на две, а то и на три улицы. Кстати, одна из особенностей Фёдора Михайловича — он старался всегда занимать квартиры на углу таких домов, чтобы взглядом из окна можно было охватить перекрёсток, а то и небольшую площадь. Практически все адреса Достоевского — а он сменил почти два десятка квартир за жизнь, — угловые.
Да и мне это безумно нравится, когда вход в здание располагается в углу, а из помещения можно обозревать несколько улиц сразу. Необычно. Правда, сейчас, как заметил, такие помещения в основном используются уже как нежилые: булочные, мастерские, магазинчики. Может, только на верхних этажах живут.
Мы двигаемся чуть дальше и находим….
Дом Раскольникова: Гражданская 16 или Столярный 5.
Здесь есть не просто табличка, а целая небольшая композиция — Фёдор Михайлович, выступающий из стены дома. Смотрится колоритно и очень тревожно. Как писал литературовед Дмитрий Лихачёв: «ужас охватывает, когда поднимаешься по лестнице дома, где «жил» Раскольников, и отсчитываешь те самые тринадцать ступеней последнего марша, о которых говорится и в романе; или когда, выйдя «от Раскольникова», проходишь мимо бывшей дворницкой с теми самыми двумя ступенями вниз, где Раскольников взял топор, чтобы совершить убийство. Невозможно поверить, что герои Достоевского не жили в этих, так точно указываемых им местах. Иллюзия реальности поразительна». И именно Лихачёв был в числе тех, кто сочинял текст на пристенную композицию «Дома Раскольникова».
Ну и чтоб далеко не отходить от канона: «в начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в С — м переулке, на улицу и медленно, как бы в нерешимости, отправился к К — ну мосту <…> Идти ему было немного; он даже знал, сколько шагов от ворот его дома: ровно семьсот тридцать <…> С замиранием сердца и нервною дрожью подошел он к преогромнейшему дому, выходившему одною стеной на канаву, а другою в — ю улицу». Шаги я не считал, да и погода стояла отнюдь не жаркая, но дом старухи Алены Ивановны нашёл.
Набережная канала Грибоедова 104, проспект Римского-Корсакова 25, Средняя Подьяческая улица 15.
Огромный дом, выходящий сразу на три улицы. Как помним из романа: «этот дом стоял весь в мелких квартирах и заселён был всякими промышленниками — портными, слесарями, кухарками, разными немцами, девицами, живущими от себя, мелким чиновничеством и проч. Входящие и выходящие так и шмыгали под обоими воротами и на обоих дворах дома. Тут служили три или четыре дворника». Причём, по поводу точного адреса всё ещё идут дискуссии — не все исследователи творчества согласны с этим топонимом, но остальные адреса мне лень перечислять. К тому же, именно дом на канале Грибоедова считается «классической» версией.
Дом действительно большой и есть возможность зайти во двор с одной стороны, а выйти — с другой, на соседнюю улицу и раствориться в тумане до июля. На самом деле хочется иногда — видимо, подустал от отсутствия солнца и непрерывно пасмурного неба. А ещё тут дождь в январе.
Конечно, можно было бы продолжать ещё долго: есть прекрасный Васильевский остров, где происходит часть событий романа «Униженные и оскорбленные», есть другие адреса, где жили и писал Достоевский, есть множество других, может менее известных, чем Раскольников, но не менее важных персонажей. Но сегодня я ограничился центральной часть города — думаю, экскурсия получилась неплохой.
Последним пунктом я расскажу о месте, которое посетил в свой день рождения. Да, это странно, но свои 26-ть лет я отметил спонтанной поездкой в Александро-Невскую лавру, где на территории «Некрополя мастеров культуры» находится могила Фёдора Михайловича и его последней жены Анны Григорьевны. Я несколько лет мечтал там побывать, и несколько же лет мечтал отпраздновать свой день рождения в Петербурге. Как-то вот совместилось оно у меня. Чему рад.
Некрополь мастеров искусств на территории Александро-Невской лавры.
Нам повезло с погодой и временем года: слегка сумрачная осень, колючий воздух. И застывшая в камне мысль на фоне этом — великолепна. Помимо Достоевского, прекрасные памятники и надгробья хранят души Шишкина, Чайковского, Жуковского, Глинки, многих других.
Очень сильное место.
На этом пока всё. Думаю, тему Достоевского я подниму ещё не раз — периодически возвращаюсь к его работам, периодически думаю о них, о нём. Да и городе, о каких-либо местах ещё не раз напишу здесь.
Петербург, как и Достоевский — очень многогранный, очень большой и сложный. Он далек от образа, который имеет место быть у многих, не бывавших еще здесь или приезжавших туристами. И, вместе с этим — это просто кладезь вдохновения, больших переживаний, интеллектуальных открытий. Петербург подпитывает тебя, заставляет на многое смотреть иначе, переоценивать и переосмыслять. Город очень меняет — мне нравится меняться.
